О себе.
— Я благотворитель. В широком смысле слова.
Фонд Святителя Василия Великого.
— Мы создаем сеть как формальных, так и неформальных связей. Я являюсь, к примеру, членом Патриаршей комиссии по делам семьи. Мы участвуем в рабочих группах думского комитета по делам семьи. Это лоббирование законов по защите нравственности и защите детей от вредной информации. Что касается нашей международной деятельности, то здесь мы всегда на связи с профильными ведомствами и международным комитетом Госдумы, с официальными дипломатами. Если поставляем гуманитарную помощь, например на Украину, то взаимодействуем с МЧС. Но самое главное – это непосредственное присутствие в странах, где мы работаем вместе со своими единомышленниками. Для этого необходимы люди, которые этим занимаются, потому что стран достаточно много.
— У нашего фонда есть программа, «Область добра», куда 70 регионов подали заявки на участие. Это конкурс социальных проектов, посвященных поддержке многодетных семей. Так мы пытаемся переносить лучшие практики из региона в регион, передавать ноу-хау. Передовой в этом смысле я бы назвал Белгородскую область. Например, у них уже лет десять как запрещено многоквартирное строительство, там строят частные дома. Как говорит местный губернатор Савченко, «в неволе даже животные не размножаются». Если живешь в квартире, о какой многодетности может идти речь? Савченко вот раздает землю под строительство за символические деньги и на этом участке должны построить дом в течение трех лет.
Цель.
— Мир, основанный на традиционных ценностях. Мы, к сожалению, живем сегодня в мире другом – революционном, антитрадиционном. Под нормой, под традицией я подразумеваю то, что дает нам христианское мировоззрение.
Либералы.
— Это своего рода цивилизационное разделение: вы за Россию с собственным путем, и собственной миссией в этом мире, или вы считаете, что Россия – часть глобального западного мира, ее там провинция, филиал, колония. Помню, я летел на Петербургский экономический форум с одним влиятельным чиновником, который являлся идеологом западничества в России. И у меня с ним состоялся спор. Я сказал ему – ну хорошо, кто такие «мы» понятно. Охранители, имперцы, черносотенцы, «мракобесы». К чему призываем, все это понятно. А во что вы веруете? Какой должна быть Россия? И он ответил, что Россия должна «стремиться занять достойное место в процессе мировой глобализации». Я его тут же переспросил: первое место? Он говорит: нет, первое уже занято. Достойное. И при том не хвататься за архаическое понятие суверенитета. Все, больше ничего можно было не говорить. Так вот, с людьми, рассуждающими подобным образом, у нас пропасть в воззрениях. Для нас те понятия, которые для них архаичны и отжили, понятие суверенитета и понятие самобытной России, святы.
Крым и вызов Америке.
— Решение о Путина присоединении Крыма сложно переоценить. До того мы теряли, мы отступали. Конечно, при Путине процесс этот затормозился. Но неопределенность с будущим сохранялась. Решение о Крыме, на мой взгляд, говорит о том, что сделан выбор в пользу собственных интересов. Это стало очевидно и нашим зарубежным партнерам, отсюда такая жесткая позиция Соединенных Штатов. Америка – давайте называть вещи своими именами — является гегемоном сегодняшнего мира уже четверть века. И бросить им вызов, на что решилось руководство России — это очень важный шаг для русского народа. Вся наша история показывает, что мы можем эффективно развиваться только в состоянии подвига.
Монархия.
— В России возможно все. Сегодня в церкви приходит по воскресеньям 5% населения. Когда будет 30%, а лучше 50%, тогда вопрос о монархии появится сам собой. Сегодня его просто ставить некому. Но тренд развивается именно в этом направлении. За двадцать лет в стране построено или восстановлено 25 тысяч храмов и 800 монастырей. Нигде в мире за всю историю такого не было. По соцопросам 29% не исключают в России восстановления монархии, в начале девяностых эта цифра была в два раза меньше.
Капитализм, банкиры, проценты.
— Капитализм как власть капитала, как непрерывная погоня за деньгами безусловно порочен с христианской точки зрения. Но я бы разделял реальную экономику и финансовую. Мир деривативов и других ценных бумаг в десять раз больше мира реальной экономики. Люди, зарабатывающие на этом огромные деньги и надувающие рынок недвижимости на Лазурном берегу и в Лондоне, являются паразитами на теле нормальной экономики. ...Это пустота, продажа воздуха.
— Это надо просто отменить. Это ни для чего не нужно.
— Арабы как-то живут без ссудного процента. Весь этот паразитизм начинается с процентов в банках. Христианам было запрещено давать деньги в рост. Как только это отменили в XVI-XVII вв. – под влиянием то ли иудаизма, по мнению Зомбарта, то ли протестантизма по мнению Вебера, – началось наступление капитализма. Сегодня, без преувеличения, миром правят банки. Банковская система – это инструмент мирового управления, пронизывающий все сферы нашей жизни. Банки все контролируют и зарабатывают на воздухе, на проценте. Знаете, почему был запрещен процент церковью? Это грех богохульства. Что продает человек, который сегодня дает деньги в кредит? Время. А время принадлежит Богу.
— Надо отказаться от процентов. Банки не должны зарабатывать на процентах. Арабские, иранские банки работают без процента, как банки проектного финансирования. Они участвуют в риске. Если проект получился, они зарабатывают.
— Если оно (частное лицо) является полезным для общества и создало, например, многодетную семью, то должно от государства получить совершенно бесплатную ипотеку. С точки зрения государства гораздо важнее, чтобы женщина родила четверых детей, чем чтобы она работала и выплачивала кредит.
— Я принципиально не вкладываю средства в долговые инструменты, на которые идет процент.
Современное мироустройство. Глобальная элита.
— Для начала со знанием предмета проясню как устроен современный мир. Посмотрите на нынешнюю Украину. Теперь спроецируйте это на мир – все то же самое. Олигархические семьи, олигархические кланы. Они принимают все ключевые решения. Это не теория заговора, это жизнь…
— (Ротшильды, Рокфеллеры) Да. И не только. Это – назовем их так – мироправители. Глобальная элита. Мировая финансовая олигархия. Это не какие-то там опереточные злодеи, не люди, пытающиеся любым способом набить собственные карманы. Они считают, что несут ответственность за управление миром, что должны все организовать максимально рационально и эффективно – правда, с их точки зрения. Как человек, работавший в финансовой системе, свидетельствую вам: решения принимаются в одних местах, а правительства западных демократий лишь оформляют эти решения.
— Например, парадигма связанная с ограничением рождаемости. В 1972 году американский ученый Медоуз сделал доклад Римскому клубу, суть его сводилась к следующему: если население планеты будет размножаться с прежней скоростью, начнется дефицит природных ресурсов. Так пришли к необходимости предотвратить широкое распространение многодетных семей, по крайней мере на Западе. Началось размывание христианской нравственности, потому как христианство не разрешает аборты, внебрачный секс, отрицательно относится к гомосексуализму. Появилась новая жизненная установка — создание семьи – это нечто, что должно произойти с людьми в 30-40 лет. То есть когда шансы родить ребенка, а тем более нескольких детей, в разы ниже.
— Просто посмотрите те достаточно публичные материалы, что обсуждались в семидесятые Бельдербергом, Трехсторонней комиссией или Римским клубом. А потом сравните, что принималось уже в восьмидесятые в виде решений правительств и ООН. То есть это пример очень глобального решения олигархических кланов, повлиявшего на все население планеты.
Сопротивление. Надежда на Россию.
— Возьмем, к примеру, США. Там доминируют сейчас неоконсерваторы, так называемые «неоконы». Это довлеющее интеллектуальное движение внутри американской политэлиты. Однако в Америке есть и другие группы. Например, настоящее христианское консервативное серьезное лобби. Они хотят вернуться к старой доброй Америке пятидесятых. Они помнят Америку, где была нравственность, Америку без этих экспериментов с планированием семьи. Эти люди понимают, что антироссийская пропаганда исходит из того же источника, что и пропаганда против традиционных ценностей в Америке. Мы развиваем отношения с ними на основе просемейного движения. В Европе также усиливается раскол между национально ориентированными группами и «глобалистами». Члены ЕС все больше утрачивают суверенитет в пользу неких наднациональных органов и у части национальных элит это вызывает все более сильное отторжение – то, что решения по Чехии или Испании принимаются непонятно кем за пределами этих стран, причем не в их пользу. Те, кто собирался «стать Германией», увидели, что Германией не стали, но теперь у них нет ни лиры, ни драхмы, ни песеты, а безработица 30%, эмиграция выросла, ценности традиционные, семья и церковь, разрушаются… Потому-то мы видим рост популярности тех политических сил, что сегодня, напротив, хотят выйти из Евросоюза. Не только правых партий, но и левых, как в Греции. Однако это социальный протест с национальным подтекстом, та же «Сириза» пришла к власти на антиевропейских, антигерманских лозунгах.
— Мои контакты с европейскими политиками — исключительно социального и религиозного характера. Возьмем ту же Грецию. Все связи здесь выросли из моих паломничеств на святую гору Афон. Если некоторые из тех людей, с которыми я знакомлюсь, потом попадают в правительство, это просто совпадение. Греки – наши православные братья, их судьба меня лично волнует так же, как судьба болгар или сербов.
— Да. Все наши собеседники ждут от нас, что мы станем тем государством, которое будет открыто защищать в мире христианские ценности. Потому что нет силы, которая сегодня это бы делала. ...Мы единственная великая держава, президент которой не стесняется говорить о своих православных, христианских убеждениях. Россия в этом смысле – надежда для двух миллиардов христиан в мире.
http://www.gazeta.ru/business/2015/04/27/6658513.shtml
